Современная статистика не столь точна, но кажется, что пропорция сохранилась - на 250 жителей города приходится одно кафе. Сегодня в Каире живут 18 миллионов человек, это самый большой город на Африканском континенте. Эти кафе - неотъемлемая часть городского пейзажа, причем в самых разных формах, от террас на крышах шикарных гостиниц и казино до маленьких будочек с четырьмя колченогими стульями и парой деревянных ящиков вместо столов в склепах Города мертвых. В июле 1798 года Наполеон Бонапарт вступил в Каир с небольшим отрядом солдат. Французские торговцы открыли ресторан для солдат, а Наполеон создал свой Египетский институт, который должен был изучать «историю и нравы жителей этой страны». Среди прочего он распорядился провести перепись местных кафе. Их насчитали ровно 1350.

Современная статистика не столь точна, но кажется, что пропорция сохранилась - на 250 жителей города приходится одно кафе. Сегодня в Каире живут 18 миллионов человек, это самый большой город на Африканском континенте. Эти кафе - неотъемлемая часть городского пейзажа, причем в самых разных формах, от террас на крышах шикарных гостиниц и казино до маленьких будочек с четырьмя колченогими стульями и парой деревянных ящиков вместо столов в склепах Города мертвых.

«Египетские кафе - это воплощение нашего общества крайностей, - говорит один из молодых посетителей кафе «Фишави», который не хочет называть своего имени. - Часто можно наблюдать, как в кафе встречаются люди, которые на равных не могут встретиться почти нигде больше. За одним столом окажутся владелец дорогого автомобиля и чистильщик обуви. И один другому проиграет в домино».

«Фишави» - самое старое и одно из самых известных кафе в Каире, Как говорят местные жители, душу Каира легче всего почувствовать именно здесь. Ведь каирские кафе - прежде всего социальные клубы, место, где можно выпустить пар, увидеть жаркие споры, размашистые жесты и иногда рукоприкладство. Но все спорящие уверены, что им ничего не изменить, что все это просто болтовня. Болтовня, которая нужна как воздух.

Кафе «Фишави» расположено в самом сердце исламской части древнего Каира, на б азаре Ханаль-Халили. Рядом с ним несколько десятков мечетей, самая древняя из которых - Ибн Тулун - построена еще в девятом веке. Самому рынку уже семьсот лет, а кафе «Фишави» -примерно двести.

За это время оно не закрывалось ни на день. В его уютном дворе металлические столики вынесены в переулок. Солнечные блики на запыленных зеркалах, медные подсвечники, мозаичные лампы. Во всем этом есть что-то такое, что не хочется уходить.
Хочется попросить еще чаю с мятой и кальян со свежим табаком. И сидеть, сидеть, попивая чай и созерцая, как шумная жизнь восточного базара течет через спокойное кафе.
Хозяина кафе зовут Ахмед аль-Фишави, он прапраправнук первого хозяина, именем которого и называется кафе. Последние тридцать лет он каждый день сидит за столиком и подсчитывает пластиковые фишки. Это система оплаты: вместе с заказанным напитком из кухни официант получает из рук хозяина жетон, соответствующий ассортименту: красные - кофе, зеленые - чай, желтые - каркаде. В конце дня по числу и цвету жетонов хозяин узнает, сколько денег нужно получить с официанта в конце дня. «Это еще Фахми - мой прапрапрадедушка такую практику завел, -говорит 54-летний хозяин. - Я просто придерживаюсь традиции. Зачем что-то менять?»

И действительно, зачем? Арабская пословица гласит: «Когда на кухне слишком много рук, кушанье подгорит». Это кафе все знают, это больше чем проверенный бизнес, основанный на семейной преемственности. «Наше меню почти не менялось с основания, - продолжает Ахмед. - Крепкий мелко-мелко молотый кофе с кардамоном, чай смятой, каркаде - холодный и горячий, сахлаб - молочный кисель с орехами». Правда, в последнее время здесь стали подавать свежевыжатые соки - в угоду иностранным туристам.

Секрет популярности кафе - в верности традиции, считает его хозяин. А также в том, что кафе в самом центре восточного базара, с вынесенными в переулок столиками, отражает сам патриархальный, традиционный уклад исламского мира, где вся социальная жизнь происходит на виду. В противовес западному обществу, где конфликты решаются в полутьме судебных залов, при закрытых дверях и в присутствии адвокатов, здесь, на Востоке, споры и несогласия выносятся на публику. Добрые и злые дела моментально становятся достоянием гласности, репутации создаются и рушатся на глазах, и все это происходите подчеркнутой театральностью. Здесь кто угодно может нарушить тишину улочки громкими криками, чтобы напомнить своему соседу про незаплаченный долг или забытое обещание. И тогда вся улица узнает, что должник -нечестный человек. Или же обиженная жена может выйти на крышу своего дома и известить весь квартал причитаниями, что муж побил ее или изменил ей. С улицы эти новости понесут в кафе.
Потому что кафе в Египте - это больше, чем просто кафе. Это и арбитраж, и клуб, и торговая палата одновременно. Это место, где быстрее, чем в суде, всем миром разрешат спор, заключат сделку, ну и, конечно, решат, что власти никуда не годятся. Кафе «Риш» легко не заметить. От своих соседей по перегруженной пешеходами и машинами улице Талаат Харб кафе отличается отсутствием вывески и броских надписей. Но это кафе не нуждается в рекламе - дату его прошлогоднего столетнего юбилея легко высчитать, обратив внимание на год основания, указанный рядом с названием. Прохожие часто останавливаются около его стеклянных витрин и бросают на них задумчивый и даже почтительный взгляд.

Справа от входа, за массивным канцелярским столом над старинной бухгалтерской книгой склонился невысокий седовласый египтянин в двубортном костюме и белой сорочке - владелец кафе Мишель Микаил. Его аристократические манеры и молчаливый приглашающий жест присесть призваны подчеркнуть, что кафе «Риш» - место особенное. Элитарное. Со снисходительным достоинством человека, привыкшего к частым визитам журналистов, он неспешно произносит заготовленную фразу: «Открывая дверь нашего кафе, вы попадаете в настоящий Египет».

Это может показаться преувеличением, если не знать истории. Кафе «Риш» - это больше, чем место, где можно пообедать или выпить чашку кофе. Это ключ к основным событиям истории современного Египта. Название кафе полностью отражает состояние его исторического наследия. Прошлое кафе в буквальном смысле настолько богато, что оно стало темой по меньшей мере двух кандидатских диссертаций и одной докторской.

Открывшееся в начале двадцатого века в районе, негласно зарезервированном под место поселения аристократии и иностранцев, и на участке земли, долгое время принадлежащем королевской семье, оно было обречено на необычную судьбу. В те времена полиция могла арестовать в этой части города прохожего, если ей не нравилось, как он выглядит. И в то же время кафе, находившееся в глубине аристократического квартала, стало центром сопротивления британской оккупации.

В 1919 году студент медицинского факультета по имени Ариан Саад, входивший в террористическую группу, недовольную политикой правительства по отношению к Великобритании, два дня просидел за столом в кафе «Риш», ожидая, пока кортеж премьер-министра Юсуфа Вахба-паши проедет мимо. 15 декабря ему удалось бросить в кортеж две бомбы, которые ранили премьер-министра. Саад не довел теракт до конца из-за боязни, что пострадают невиновные. Событие это, однако, повлияло на снятие протектората Британии над Египтом, последовавшее через три года.

Еще через два с лишним десятка лет, после окончания Второй мировой войны, мир изменился, изменилось и политическое лицо Египта. Поражение в войне с Израилем 1948 года привело к падению популярности королевской власти. В стране начался хаос. Неизменной осталась лишь традиция использовать кафе как место для обсуждения перемен. В 1940-е и 1950-е годы кафе «Риш» по-прежнему было основным местом встреч интеллектуальной элиты египетской столицы.

Сегодня портреты ее представителей глядят со стен. Среди них журналисты братья Али и Мустафа Амин, актеры Сулейман Нагиб и Хасан Фуад, философ и министр образования Таха Хусейн, певец Мохаммед аль-Кахлави. Венчает этот пантеон большой портрет серьезного человека в роговых очках на пол-лица. Это единственный лауреат Нобелевской премии по литературе из арабского мира Нагиб Махфуз, который регулярно захаживал в знаменитое кафе более полувека.

«Нагиб Махфуз приходил каждый день в восемь утра», - рассказывает официант Мохаммед Садек, по прозвищу Фелфель. Он знает историю этого кафе, как никто другой, его жизнь в буквальном смысле прошла в этих стенах. Еще юношей он поступил сюда на работу в 1943 году. Ныне крепкий сухощавый старик, с прямой спиной и жестами, исполненными королевского достоинства, Фелфель встает за барную стойку и устало позволяет себя сфотографировать.

«Нагиб Махфуз пил кофе, читал газету, слушал новости, - рассказывает официант. -Его друзья - писатели, журналисты, министры - все знали, что здесь найти Махфуза можно гораздо быстрее, чем дома».

Второй раз в день спонтанные интеллектуальные кружки собирались ближе к вечер. «Вечерние разговоры в кафе все больше шли об искусстве и философии, - вспоминает Фелфель. - И неважно, с чего начиналась беседа, в итоге она всегда сводилась к политике». Перед революцией 1952 года самые жаркие споры вызывали темы британского послевоенного правления и общее недовольство присутствием англичан в Египте.
Несколько молодых военных встречались в кафе регулярно. Позже выяснилось, что они были членами группы «Свободных офицеров», которые готовили заговор против короля Фарука и в июле 1952 года произвели государственный переворот. Будущие президенты Египта Гамаль Абдель Насер и Мохаммед Анвар ас-Садат были среди этих завсегдатаев. «Впоследствии стало понятно, что Насер приходил сюда слушать, о чем говорят другие, - говорит Фелфель. - Не все приходили поговорить. Некоторые приходили просто послушать. Насер был среди тех, кто очень много слушал».
Гамаль Абдель Насер, будущий президент Египта, приходил в любимое кафе и позже -с различными официальными делегациями. «У Египта и Советского Союза в то время были очень хорошие отношения, - добавляет Мишель Микаил. - Как раз было подписано соглашение о строительстве Асуанской плотины, и советские делегации приезжали в Каир очень часто».

Евгений Примаков, в те времена собственный корреспондент «Правды» на Ближнем Востоке, любил бывать здесь в 1960-е годы. «Да и в девяностые нас не забывал: когда стал министром иностранных дел России, а потом премьером. Если был по делам в Каире - непременно заглядывал», - говорит Мишель Микаил.

Летом 1952 года в Египте произошла революция, монархия была свергнута, вместо нее провозглашена республика. В кафе «Риш» громкие споры о политике сменились шепотом. «Стало опасно высказывать свое мнение о правительстве, потому что было неизвестно, кто сидит рядом. Иногда правительственные шпионы могли скрываться под видом журналистов», - говорит Мишель.

Известны истории про аресты прямо в кафе. Но каирские интеллектуалы продолжали свои встречи. Нагиб Махфуз завел обычай проведения неформального кружка каждую пятницу, когда он чаще слушал чужие истории, нежели рассказывал свои собственные. «Он садился в углу кафе, и потихонечку десятки людей собирались вокруг, - вспоминает Мишель Микаил. - Если внимательно читать его рассказы, можно найти действующих лиц, прототипами которых были частые посетители кафе. Самая известная повесть Махфуза «Карнак», относящаяся ко времени правления Насера, выросла из того, что он слышал в нашем кафе, в частности об арестах, проводимых секретной полицией».

Темные деревянные полы, винная бочка мореного дуба в углу и алый плюш обивки диванов и стульев переносят посетителя в те времена - на полвека назад. Ряд запыленных бутылок, старинный телефонный аппарат на барной стойке и покрытый патиной граммофон под черно-белым портретом певицы Умм Кульсум относятся к еще более ранней истории кафе. В начале двадцатых годов юная девушка, будущая поп-дива - Умм Кульсум начинала петь в этом кафе. Ее необычное грудное контральто знает каждый египтянин, независимо от своего возраста. После землетрясения 1992 года в подвале кафе нашли печатный станок начала века - с тех пор он занимает почетное место на одной из полок кафе.

«Мой отец купил это кафе в 1960 году, потому что знал о его важности для истории, - продолжает Мишель Микаил. - Через двадцать четыре года оно перешло ко мне, и я стараюсь сохранить интерьеры в том виде, в каком они были в пик популярности кафе, чтобы сберечь его уникальную атмосферу, - говорит он. И очень серьезно добавляет: - Я не могу позволить истории просто исчезнуть».